Lab Report #9. #Moira@textualoverwatch #ответ@textualoverwatch
Q: В "Ведьмаке" Йен пахнет сиренью и крыжовником. А чем пахнет ваш персонаж? Объясните свой выбор.
-2065-
Высокая рыжая женщина бродит по залу, по диагонали прорезая этот светский приём, словно акула - туристическую бухту.
На ней черное вечернее платье в пол, и оно смотрится на ней достаточно хорошо, чтобы ей говорили комплименты. Иногда упоминая, что хотели бы видеть её в таком виде "почаще".
О`Доран скупо отвечает "спасибо" - ей не нравятся намёки на то, что обычно она плохо вписывается в стереотипы этих людей. Наверное, стоило приехать сюда в пиджаке и при галстуке, отдохнуть от каблуков и посмотреть на вытянутые лица старых шовинистических пердунов из Европейского научного фонда.
Она давно уже поняла, что недолюбливает Европейский научный фонд, это сборище костных ретроградов, и ей уже почти всё равно, что они о ней подумают, и пригласят ли в следующем году.
Длинные ногти мерно стучат о стекло бокала, пока она разглядывает мелькающие вокруг лица.
Иногда к ней пытаются подойти, но, натыкаясь на взгляд, холодный словно скальпель, практически все замолкают и, стушевавшись, отступают. Её это вполне устраивает.
Мойра давно уже усвоила - здесь бытует мнение, что женщина не может быть настоящим ученым. Они вряд ли подошли бы ради стоящего разговора.
Но она вовсе не заинтересована в том, чтобы подцепить себе здесь "многообещающего" мужика, да и сам этот приём скорее терпит, чем наслаждается им. Она появляется здесь уже не первый год, и не без причин считает самоуверенными бессмысленными индюками никак не меньше половины приглашенных гостей.
Но всегда есть шанс встретить кого-то интересного, новую кровь. Только поэтому она продолжает приходить.
Пожалуй, Мойра предпочла бы, чтобы доклады на конференции читались без перерывов, но так уж заведено - днем идёт конференция, а вечером проходят напыщенные афтепати. Банкет. Разговоры. Сегодня третий день съезда, и её очередь читать будет завтра. Наконец-то.
В этом году она подготовила доклад о теоретической возможности излечения поздних стадий рака путем глубокой генной терапии, и собирается просить грант на развитие своего метода. Это потребует серьёзного финансирования и, скорее всего, пары лет плотных эскпериментов над добровольцами с онкологическим диагнозом. Вероятность успеха, по оценке самой Мойры, около 65% - это довольно много. Но она не может просить этих денег у "Овервотч", являющихся её основным работодателем сейчас - это не военный проект. Придётся попробовать здесь.
Но это всё будет завтра. Пока что остаётся дрейфовать в океане лживых улыбок, напускной вежливости и лицемерия. Она привыкла.
О`Доран знает, что на самом деле очень многие тут ненавидят или презирают друг друга, постоянно грызутся за деньги, готовы выдирать бороды за свои теории. Люди есть люди, и вся эта пригламуренная научная тусовка на самом деле - лишь стая крыс в лабиринте, ищущая кормушку, крыс, готовых при случае сожрать друг друга. Ищут все, находят не многие. Интересно, ищет ли кто-нибудь из них не кормушку, а выход отсюда?...
Здесь бродят банкиры, их жены. Спонсоры. Меценаты. Иногда и ей приходится мило улыбаться и вести переговоры с мало что понимающими в её словах людьми, она умеет это делать, но она никогда не любила это сообщество. Так много бессмысленно тратящегося времени, бессмысленных слов, бессмысленных действий. Эти люди не кажутся ей чем-то сложным. Лишь - утомительным. В виде потока букв на экране, в виде данных, в виде своих работ они бывают куда приятнее и полезнее, и сразу становится понятно, кто чего стоит. Кто правда хоть что-то делает для Науки - а кто приезжает сюда только закусывать омарами дармовое "Мерсо".
Когда Мойра чувствует, что устала, она уходит от толпы, выходит на балкон. Стоит там и смотрит на раскинувшийся внизу ночной город. Слабый вечерний ветер уносит от неё лёгкий аромат лаванды - её любимых духов.
Лаванда - древнейший символ чистоты, вечной красоты и вечной молодости. Это аромат, по поверью изгоняющий демонов и ведьм.
Мойре очень хотелось бы изгнать отсюда всех шарлатанов, устроить настоящую охоту на ведьм и к черту сжечь всех лишних людей, но, увы, она понимает, что куда скорее они изгонят её. Они давно уже пытаются. Все эти постоянные разговоры про этику. Запреты. Отказы.
Они не нравятся ей. И она знает, что не нравится им.
Что же, если эти люди снова откажут ей и лишат мир лекарства от рака, она больше никогда не будет пытаться выбирать темы для исследований по принципу человеколюбия.
Это будет последний раз, когда она поддалась в этом вопросе на уговоры Циглер.
-2072-
Оазис - тёплое, яркое место, настоящий город чудес. Технологический рай в самом сердце пустыни, живое посвящение безграничному научному прогрессу.
Мойре правда нравится здесь, и из всех поступивших предложений она, не раздумывая, выбирает это. Ведь больше никто не предлагает ей работать не на какое-то там правительство, не на чужие цели - а ради чистого познания, ради самой идеи Науки. Без ограничений.
Она становится Министром Генетики, получая вместе с этим голос в совете командования Ирака, а Оазис становится её новым домом.
Какое-то время уходит на то, чтобы привыкнуть к месту, а потом начинается работа в новой лабораториии - мерная, одинокая. Но такая атмосфера кажется ей вполне уютной. Здесь нет постоянно стучащихся в дверь кабинета сослуживцев, которым что-то потребовалось. Здесь больше нет командира, который отдавал бы распоряжения. И нет отвлекающей Ангелы, сидящей за соседним столом, её обеспокоенных вопросов, взглядов. Зато есть почти всё из расходников и технических средств, о которых только может мечтать генетик.
Конечно, у неё есть подчиненные и коллеги, все этажи лаборатории заполнены занятыми неглупыми людьми, но Мойра сохраняет дистанцию с ними, ни с кем ни сближаясь. Не из-за культурного барьера или незнания языка, нет. Просто сейчас ей нравится так.
О`Доран приходит на работу едва ли не до рассвета и почти не вылезает из кабинета, уходя только чтобы поспать и поесть. Её новый экспериментальный метод модификации белкового обмена даёт свои первые положительные результаты - и это, без сомнения, увлекательно. Это будет её первой законченной работой здесь, в стенах знаменитого Университета Оазиса.
Металл и стекло звенят, жужжат сервомоторы, играет негромкая музыка. Светятся виртуальные экраны, где-то за дальней стеной, в отсеке образцов, что-то скребётся и стонет, и сложно понять по этому звуку, что это за животное. Может быть, даже человек.
Впрочем, человек - тоже животное, так что утверждение в любом случае будет верно.
Ближе к ночи Мойра откладывает инструменты, снимает защитную маску и перчатки, устало трет лицо. Забирает из кофемашины очередную чашку. Допив её, выключает в своей зоне лаборатории свет.
Отсюда до нового дома ей всего пара шагов, и она не успевает никого встретить по пути. Но, если бы встретила, прохожий мог бы отметить, что она пахнет спиртовым хирургическим дезинфектором, тем сложным больничным запахом лекарств, что так сложно расчленить на составляющие, хлоркой, кофе и бумагой.
И лаванда тоже всё еще там - слабо-слабо.
-2077-
Миссии "Когтя" она лично посещает нечасто. Все слишком привыкли, что она годами не выходила "в поле", и сейчас она делает это только по собственному желанию, по праву члена Совета сама выбирая, где присутствовать и где нет.
В бою О`Доран - стремительная черно-фиолетовая молния, что прерывистым пунктиром мечется по полю битвы, хаотически рассыпая свои силовые шары и практически никогда не подставляясь под пули. Несмотря на её явно превосходящие обычного человека выносливость и скорость, передовая - не её дело, не её специализация, она слишком ценна для того, чтобы рисковать своей головой. Но в контроле стратегии и оказании поддержки своим она более чем хороша.
Еще Мойра весьма хороша в том, чтобы добивать раненых.
В основном вражеские бойцы встречают её один-на-один только тогда, когда, ослабевшие, потерянные, дезориентированные, отстают от своих.
Они слишком поздно замечают, как где-то сбоку или за спиной у них быстро ткётся из текучего мрака тонкая фигура.
Затем фигура резко вскидывает руку, и насыщенно-фиолетовый луч остро вонзается врагу в спину, в грудь или под самое горло. Слышится хрип и звук падающего тела.
Когда Мойра исчезает снова, она оставляет за собой наэлектризованный запах звенящего озона, как после удара молнии. И почти неуловимо - что-то еще.
...Помимо прочего, древние египтяне считали аромат лаванды одним из символов смерти.
